Часть 1.
КУЛИКОВСКАЯ БИТВА ГЛАЗАМИ "ДРЕВНИХ" ГРЕКОВ.
Глава 3.
КУЛИКОВСКОЕ СРАЖЕНИЕ ОПИСАНО "ДРЕВНИМИ" ГРЕКАМИ ТАКЖЕ ПОД ИМЕНЕМ ЗНАМЕНИТОЙ СИЦИЛИЙСКОЙ БИТВЫ ЯКОБЫ 413 ГОДА ДО Н.Э.
7. СИЦИЛИЙЦЫ УЗНАЮТ О НАЧАЛЕ ВТОРЖЕНИЯ АФИНЯН. ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЕ КОЛЕБАНИЯ В ЛАГЕРЕ СИЦИЛИЙЦЕВ = КУЛИКОВЦЕВ. ЗАТЕМ СОБИРАЕТСЯ НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ.
Напомним, что в истории Куликовского сражения все русские источники отмечают глубокие колебания князя Дмитрия Донского - стоит ли ввязываться в войну с Мамаем и не лучше ли покончить дело миром, договорившись с Ордой. Более того, сначала к такой стратегии склонялся и святой Сергий Радонежский. Обсуждалась идея выплатить Мамаю большую дань и уклониться от прямого военного столкновения. Этим КОЛЕБАНИЯМ ПЕРЕД БИТВОЙ русские летописи уделяют много внимания. Аналогично, в одном из ярких отражений Куликовской битвы, - а именно, на страницах "древне"-индийского Эпоса Махабхарата, - этим глубоким раздумиям и колебаниям перед грандиозной религиозной битвой на поле Куру = Кулу посвящена целая книга под названием "Бхагавадгита". См. подробности в нашей книге "Казаки-арии: из Руси в Индию".
Буквально то же самое мы видим и в истории Сицилийской войны. Сицилийцы-куликовцы сначала вообще не верят слухам о вторжении, а потом на первых порах хотят уклониться от битвы.
Вот как это выглядит в изложении Фукидида.
<<Между тем в Сиракузы приходили из разных мест известия об экспедиции афинян. ОДНАКО ДОЛГОЕ ВРЕМЯ НИКТО НЕ ХОТЕЛ ЭТОМУ ВЕРИТЬ. Даже в народном собрании мнения разделились: одни считали известие о походе афинян истинным, другие же утверждали обратное. Тогда в собрании выступил Гермократ, сын Гермона... Он произнес следующую речь...
"Когда городу грозит опасность, страх прослыть глупцом не заставит меня молчать... Афиняне... в самом деле идут на нас с большим флотом и многочисленным сухопутным войском... стремятся завоевать Сицилию и в особенности - наш город... На нас идет СТОЛЬ ОГРОМНАЯ СИЛА: это может благотворно повлиять на поведение остальных сицилийцев...
Итак, будем мужественно готовиться к войне"...
После такой речи Гермократа СРЕДИ СИРАКУЗЯН НАЧАЛИСЬ БУРНЫЕ ПРЕПИРАТЕЛЬСТВА. Одни утверждали, что афиняне ни в коем случае не придут и все утверждения Гермократа ложны. Другие спрашивали: "Какой вред они могут причинить нам, сами не пострадав еще больше?" Были и такие, кто пренебрежительно высмеивал речь Гермократа. Лишь немногие верили Гермократу и со страхом взирали на будущее. Тогда выступил ВОЖДЬ ДЕМОКРАТИЧЕСКОЙ ПАРТИИ АФИНАГОР, ЧЕЛОВЕК В ТО ВРЕМЯ НАИБОЛЕЕ УВАЖАЕМЫЙ В НАРОДЕ>> [924], с.278-279.
Далее Фукидид излагает длинную речь Афинагора. Кстати, рассуждения Гермократа тоже были якобы весьма многословными. Афинагор заявляет, что слухи о военном походе афинян ложны, выдумываются разными людьми для достижения своих низких целей и т.п.
Тогда поднялся один из военачальников и предложил народному собранию сиракузян - царских казаков? - считать речь Афинагора заключительной. Кроме того, - сказал военачальник, имени которого Фукидид почему-то не называет, - нам сейчас неразумно выступать со взаимными обвинениями. Если нам действительно предстоит сражаться, то следует начать приготовления к войне. Следует направить во все стороны лазутчиков, послов и начать сбор войска и снаряжения.
Мы изложили данный сюжет весьма кратко. На самом деле у Фукидида эти споры занимают несколько страниц. Отсюда видно, что сицилийцы = куликовцы были весьма взволнованы и пытались разобраться в происходящем.
Итак, возобладало мнение ВОЕНАЧАЛЬНИКА, который, несмотря на бурные дискуссии, ОБЪЯВИЛ О НАЧАЛЕ ПОДГОТОВКИ К ВОЙНЕ.
Вероятно, здесь Фукидид рассказал нам о колебаниях Дмитрия Донского, Сергия Радонежского и их советников - стоит ли вступать в войну с Мамаем. Наверное, "античные" Гермократ, Афинагор и сиракузский военачальник являются отражениями Сергия Радонежского и Дмитрия Донского = Константина I.
Как и в русских летописях, в конце концов, именно ВОЕНАЧАЛЬНИК ПРЕСЕКАЕТ ПРЕНИЯ И ОБЪЯВЛЯЕТ О СБОРЕ ВОЙСКА ДЛЯ ВОЙНЫ. Речь идет, по-видимому, о князе Дмитрии Донском, объявившем о сборе народного ополчения для отпора Мамаю.
Освещение Фукидидом событий в лагере сицилийцев = куликовцев более туманно, чем в лагере афинян = донцов-мамаевцев. Мы уже говорили, что история Сицилийской войны описывается, в основном, из стана хана Мамая. Поэтому сведений о Дмитрии Донском у Фукидида и Плутарха было меньше. Даже имени сицилийского военачальника не упомянули.
Тем не менее, под именем сицилийца = куликовца ГЕРМОКРАТА, вероятно, описан именно князь Дмитрий Донской. Уже после начала Сицилийской войны Фукидид сообщает о нем следующее.
"Тут выступил Гермократ, сын Гермона, ЧЕЛОВЕК ВЫДАЮЩЕГОСЯ УМА, ОТЛИЧАВШИЙСЯ ВОЕННЫМ ОПЫТОМ И ПРОСЛАВЛЕННЫЙ ДОБЛЕСТЬЮ. Он стал ободрять сограждан, убеждая не унывать из-за военной неудачи. Ведь их воинский дух не сломлен, говорил он, а беда произошла ОТ НЕДОСТАТОЧНОСТИ БОЕВОГО ОПЫТА. Да и не столь велико поражение сиракузян, тем более что им, НЕОПЫТНЫМ БОЙЦАМ, МОЖНО СКАЗАТЬ, УЧЕНИКАМ В ВОЕННОМ ДЕЛЕ, ПРИШЛОСЬ СРАЖАТЬСЯ ПРОТИВ ИСКУСНЕЙШИХ В ЭЛЛАДЕ ВОИНОВ...
Выслушав Гермократа, сиракузяне решили принять все его предложения и выбрали только троих военачальников: самого Гермократа, Гераклида, сына Лисимаха, и Сикана, сына Эксекеста. Сиракузяне отправили также послов в Коринф и Лакедемон просить о помощи" [924], с.294.
Надо сказать, что сначала афиняне пренебрежительно относились к сицилийцам как к воинам. Например, афинянин Алкивиад, обращаясь к согражданам перед началом Сицилийской войны, следующими скептическими словами описывает состояние сицилийского войска.
"Не меняйте вашего решения о походе в Сицилию, опасаясь встретить там могучего противника. Ведь многочисленное население сицилийских городов - это СБОРНАЯ ТОЛПА: города эти с легкостью меняют своих граждан и принимают новых. Поэтому там ни у кого нет оружия для защиты родины или себя лично и в городах нет необходимых сооружений для обороны... Поэтому невероятно, чтобы подобный СБРОД, неспособный даже единодушно выслушать на сходке оратора, мог сообща взяться за важное дело...
Мы можем рассчитывать на помощь множества варваров, которые из ненависти к сиракузянам нападут на них вместе с нами...
Мы собьем спесь с пелопоннессцев, когда они увидят, что мы, пренебрегая достигнутым в настоящее время спокойствием, решились отплыть в Сицилию" [924], с.270-271.
Итак, вторгшимся ПРОФЕССИОНАЛАМ Никия = Мамая сицилийцы, после длительных колебаний, противопоставили недостаточно опытное НАРОДНОЕ ОПОЛЧЕНИЕ Гермократа = Дмитрия. Точно такая же картина наблюдается и перед Куликовским сражением: князь Дмитрий собирает народное ополчение, а хан Мамай, напротив, ведет в бой большую часть регулярных войск Орды.
8. ЗНАМЕНИЯ ПЕРЕД СИЦИЛИЙСКОЙ = КУЛИКОВСКОЙ БИТВОЙ, НЕБЛАГОПРИЯТНЫЕ ДЛЯ ВТОРГШИХСЯ ВОЙСК НИКИЯ = МАМАЯ.
Перед Куликовской битвой князю Дмитрию = императору Константину было небесное видение. Явился Огненный Крест, благодаря которому Дмитрию-Константину удалось победить врага. В библейской версии этот же сюжет описан как ночное видение, данное врагам Дмитрия-Гедеона и предсказавшее им, мадиамцам, поражение.
Аналогичное событие описано и в истории Сицилийской войны. Во-первых, сказано о лунном затмении, см. выше. Оно было расценено в стане афинян как неблагоприятное. И далее: "Рассказывают..., что и жрецы сообщали о многих неблагоприятных для похода предзнаменованиях" [660], т.2, с.223. Кроме того, как мы уже обсуждали ранее, Плутарх и Фукидид сообщают о случившемся именно в это время загадочном "разрушении божественных герм", вызвавшем множество слухов и толкований. Событие был сочтено в Афинах очень дурной приметой.
О лунном затмении, происшедшем перед Сицилийской битвой, мы уже говорили в главе 1. С одной стороны, здесь отразилось упоминание о солнечном затмении, происшедшем в 1185 году, то есть в год распятия Андроника-Христа. О затмении говорится и в Евангелиях. С другой стороны, описание затмения у Плутарха и Фукидида впитало в себя и рассказ о небесном знамении императору Константину Великому = Дмитрию перед Куликовским сражением 1380 года. Как мы говорили, летописцы путали события конца XII и конца XIV века из-за "двойного" Крещения Руси-Орды. Плутарх придает данному затмению-знамению исключительное значение. Он посвящает его обсуждению целую страницу [660], т.2, с.231-232. Говорит, что затмение внушило великий страх Никию и всем афинянам как дурное предзнаменование перед походом на Сицилию.
Таким образом, мы видим здесь неплохое соответствие с историей Куликовского сражения и небесного знамения Константину = Дмитрию.
9. СМОТР ВОЙСКАМ ДМИТРИЯ ДОНСКОГО ПЕРЕД КУЛИКОВСКОЙ БИТВОЙ И СМОТР СИЦИЛИЙСКИМ ВОЙСКАМ ГЕРМОКРАТА ПЕРЕД СИЦИЛИЙСКОЙ БИТВОЙ.
Как мы подробно обсуждали в книге "Новая хронология Руси", гл.6, перед Куликовским сражением Дмитрий Донской устроил смотр своим силам на Девичьем поле. "Более 150 тысяч всадников и пеших стало в ряды, и Дмитрий, выехав на ОБШИРНОЕ ПОЛЕ ДЕВИЧЬЕ, с душевной радостью видел ополчение столь многочисленное" [362], т.5, гл.1, ст.37; [635], с.154-155. Более того, "Сказание о Мамаевом побоище" ПРЯМЫМ ТЕКСТОМ говорит следующее: "Наутро же князь великий повелел выехать всем воинам на ПОЛЕ К ДЕВИЧЬЕМУ МОНАСТЫРЮ" [635], с.155, "на поле к Дивичю".
В рамках нашей реконструкции мы указали Девичье поле и Девичий монастырь в Москве. Первый вариант - это знаменитое поле в излучине Москвы-реки, на левом берегу, где сегодня стоит Новодевичий монастырь. Это огромное поле и называлось ДЕВИЧЬИМ ПОЛЕМ [554], с.246. До сих пор здесь остались названия: "Проезд Девичьего поля", ранее просто "ДЕВИЧЬЕ ПОЛЕ", затем - Новодевичья набережная, Новодевичий переулок.
Второй вариант - Девичий монастырь, Бабий Городок и Полянка на правом берегу Москвы-реки. Надо сказать, что место около Бабьего Городка действительно хорошо подходило для смотра войск. Сегодня здесь - Октябрьская площадь, улицы Полянка, Большая Полянка. Сами эти названия указывают, что в этом месте когда-то находилось БОЛЬШОЕ ПОЛЕ.
Отметим, что в обоих случаях недалеко протекает Москва-река.
Интересно, что сицилиец Гермократ - Дмитрий? - тоже устраивает своим войскам смотр перед сражением. "Сиракузяне решили занять подступы к Эпиполам, чтобы неприятель не мог незаметно подняться на высоту... Спуск идет ВПЛОТЬ ДО ГОРОДА таким образом, что с возвышенности виден весь город... Гермократ с товарищами как раз теперь вступили в должность военачальников. ВСЕ СИРАКУЗСКОЕ ОПОЛЧЕНИЕ НА РАССВЕТЕ ВЫШЛО НА ЛУГ У РЕКИ АНАПА, ГДЕ ВОЕНАЧАЛЬНИКИ НАЧАЛИ СМОТР БОЕВЫХ СИЛ...
Ночью, предшествовавшей СМОТРУ сиракузского войска, афиняне со всем флотом прибыли из Катаны и рано утром, незамеченные сиракузянами, высадились с сухопутным войском близ места под названием Леонт" [924], с.305-306.
Итак, и русские и "древне"-греческие летописи сообщают о смотре народного ополчения на большом лугу на берегу реки.
Кстати, источники ничего не говорят о смотре афинских войск перед началом Сицилийской битвы и о смотре войск хана Мамая перед Куликовским сражением. Говорится лишь о смотре войск их противников, то есть Гермократа-Дмитрия.
10. ПОЕДИНОК ПЕРЕД КУЛИКОВСКОЙ БИТВОЙ И ПОЕДИНОК ПЕРЕД СИЦИЛИЙСКОЙ БИТВОЙ. ОБА ПОЕДИНЩИКА ПОГИБАЮТ В СХВАТКЕ.
Как мы знаем, перед началом Куликовского сражения произошел известный поединок между иноком Пересветом и ордынцем Челубеем. Оба всадника пронзили друг друга копьями и погибли на месте [631], с.285. В Библии этот поединок описан как сражение Давида = Дмитрия, Пересвета с великаном Голиафом = Мамаем, Челубеем, рис.3.31.
Следует ожидать, что нечто подобное должно появиться и в истории Сицилийской = Куликовской битвы. Ожидание оправдывается. Вот что рассказывает Плутарх. Вторым военачальником в войске афинян после Никия был Ламах.
"Как-то раз болезнь особенно мучила его (Никия - Авт.), он не мог встать и остался в лагере с небольшим числом слуг. Ламах же принял командование и вступил в бой с сиракузянами, которые со стороны города воздвигали стену в противовес той, которую строили афиняне; таким путем сиракузяне должны были помешать врагу замкнуть кольцо вокруг города.
Почувствовав себя победителями, афиняне расстроили ряды и бросились преследовать врага, и ЛАМАХУ ЧУТЬ ЛИ НЕ ОДНОМУ ПРИШЛОСЬ ВСТРЕТИТЬ НАТИСК НЕПРИЯТЕЛЬСКОЙ КОННИЦЫ. ВЕЛ ЕЕ КАЛЛИКРАТ, ЧЕЛОВЕК ВОИНСТВЕННЫЙ И ГОРЯЧИЙ. ВЫЗВАННЫЙ НА ЕДИНОБОРСТВО, ЛАМАХ ВСТУПИЛ С НИМ В ПОЕДИНОК, ПЕРВЫЙ ПОЛУЧИЛ УДАР, ЗАТЕМ УДАРИЛ САМ, УПАЛ И УМЕР ВМЕСТЕ С КАЛЛИКРАТОМ. Завладев его телом и оружием, сиракузяне бросились к афинской стене" [660], т.2, с.227.
Перед нами - практически дословное описание поединка Пересвета с Челубеем. В самом деле.
## В обеих версиях поединок предшествует основному сражению. Поединок происходит на виду обоих войск.
## Оба поединщика - всадники. Они направляют коней навстречу другу другу и практически одновременно пронзают друг друга.
## Оба поединщика гибнут на месте от удара противника.
## В данной "древне"-греческой версии имя одного из поединщиков -
КАЛЛИКРАТ, а его противника - ЛАМАХ. Может быть, в имени ЛАМАХ
отдаленно звучит имя библейское ГОЛИАФ. То есть Челубей русских
летописей, Челубей = Чело + Бей. Напомним, что Голиаф сражен ударом
камня в лоб, в чело. Кроме того, в отражении Куликовского сражения,
названного "древне"-греческими летописцами Марафонским сражением, см.
главу 1, мы тоже видели поединок перед битвой. Кроме того, в
Марафонской битве погибает полемарх КАЛЛИМАХ. Оба "древне"-греческих
имени КАЛЛИМАХ и КАЛЛИКРАТ, вероятно, соответствуют друг другу. А
кроме того, в сочетании КАЛЛИ, тоже, возможно, звучит имя ГОЛИаф.
Поздние летописцы путались - кого из поединщиков называли Голиафом =
Чело+Бей. В результате это библейское имя "гуляло" от одного
поединщика к другому.
Между прочим, Фукидид упоминает о гибели Ламаха очень скупо, без подробностей. Вот его слова: "Ламах поспешил в левого крыла на помощь с небольшим отрядом лучников и аргосцев. Однако, перейдя какой-то ров, он был с несколькими воинами отрезан неприятелем и погиб сам вместе с пятью-шестью другими. Сиракузяне тотчас же быстро подобрали павших и перенесли за реку в безопасное место" [924], с.308.
Отсюда видно, что сражение развертывалось, в частности, на берегу реки. В Куликовской битве воины действительно сражались у Москвы-реки, реки Напрудной и на берегах Яузы.
11. БИБЛЕЙСКИЙ ГОЛИАФ, НАСМЕХАЮЩИЙСЯ НАД ИЗРАИЛЬТЯНАМИ И СМЕХ АФИНЯН НАД ГИЛИППОМ ПЕРЕД ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ СИЦИЛИЙСКОЙ БИТВОЙ.
В Библии Куликовское сражение описано как сражение Давида с великаном Голиафом. При этом Голиаф выходит на поле брани и громко вызывает на поединок кого-нибудь из израильтян, насмехаясь и издеваясь над ними. Давид принимает вызов и выходит на бой с Голиафом, очень просто одетый, без тяжелого вооружения, имея в руках лишь "палку" и "пращу с камнями". Голиаф издевается над Давидом и его "оружием". Однако Давид метко бросает камень из пращи и убивает великана наповал. См. подробности в нашей книге "Крещение Руси".
Именно этот вариант изложения Куликовской битвы включен, оказывается, и в "античную" книгу Плутарха. Вот что он говорит.
"В этот решающий момент из Коринфа прибыл на одной триере Гонгил, и сбежавшиеся к нему сиракузяне узнали, что НА ПОМОЩЬ ИМ СКОРО ПРИДЕТ ГИЛИПП (спартанский полководец - Авт.)... Гонгилу не решались еще поверить, как уже явился гонец от Гилиппа с наказом встречать спартанцев. Воспрянув духом, сиракузяне взялись за оружие, и Гилипп прямо с дороги выстроил воинов в боевой порядок И ПОВЕЛ ИХ НА АФИНЯН. Когда Никий тоже привел своих в боевую готовность, ГИЛИПП ОСТАНОВИЛСЯ ПРОТИВ АФИНЯН И ПОСЛАЛ ГЛАШАТАЯ ПЕРЕДАТЬ, ЧТО ОН ПОЗВОЛЯЕТ ИМ БЕСПРЕПЯТСТВЕННО УЙТИ ИЗ СИЦИЛИИ. Никий не счел нужным отвечать ему. Некоторые воины СО СМЕХОМ СПРАШИВАЛИ, неужели один СПАРТАНСКИЙ ПЛАЩ И ПАЛКА так усилили сиракузян, что им уже не страшны афиняне, которые держали в оковах и вернули лакедемонянам триста человек ПОСИЛЬНЕЕ ГИЛИППА И НОСИВШИХ БОЛЕЕ ДЛИННЫЕ ВОЛОСЫ, ЧЕМ ОН. Тимей передает, что сицилийцы не уважали Гилиппа... при первом же знакомстве ПОДШУЧИВАЛИ НАД ЕГО ВОЛОСАМИ И ПОТЕРТЫМ ПЛАЩОМ. Тот же писатель далее сообщает, что к Гилиппу, как к внезапно появившейся сове, слетелись очень многие и охотно встали под его команду... Ведь к нему шли потому, что смотрели НА ПАЛКУ И НА ПЛАЩ, КАК НА СИМВОЛЫ СПАРТАНСКОГО ДОСТОИНСТВА. Что все последующее развитие событий в Сицилии - заслуга Гилиппа, считал не только Фукидид, но и сиракузянин Филист, очевидец этих событий" [660], т.2, с.228.
Фукидид тоже рассказывает об этом событии, но более скупо. Причем даже как-то безлико и отвлеченно. Повествование Плутарха куда более насыщенно и содержит больше важных подробностей. Тем не менее, процитируем и Фукидида для полноты картины.
"Внезапно нападение Гилиппа и сиракузян сначала привело афинян в смятение, но затем они все же построились в боевой порядок около своих стен. ГИЛИПП ЖЕ, ОСТАНОВИВШИСЬ БЛИЗ АФИНСКИХ УКРЕПЛЕНИЙ, ВЫСЛАВ ГЛАШАТАЯ, изъявил свою готовность заключить перемирие, если афиняне за 5 дней со всем имуществом покинут Сицилию. Афиняне однако пренебрежительно отклонили предложение, ОТОСЛАВ ГЛАШАТАЯ ВОВСЕ БЕЗ ОТВЕТА. После этого обе стороны стали готовиться к сражению" [924], с.312.
Здесь, в рассказах Плутарха и Фукидида, в слегка перепутанном виде представлены многие основные моменты библейской истории Давида и Голиафа, то есть Куликовской битвы. Судите сами.
## По Библии, перед войском Израильтян появляется великан Голиаф, великий воин.
По Плутарху, перед войском афинян появляется спартанец Гилипп, выдающийся полководец, оказавший большое влияние на развитие всей Сицилийской войны. Имена ГОЛИАФ и ГИЛИПП близки, поскольку П и Ф могли переходить друг в друга.
## По Библии, Голиаф выходит перед Израильтянами и громко вызывает их на поединок, насмехаясь над ними. Израильтяне пугаются, никто не осмеливается принять вызов. Тем самым они на первых порах оставляют выкрики Голиафа без ответа, отмалчиваются, как и афиняне.
По Плутарху, Гилипп остановился прямо напротив своих врагов - афинян и посылает к ним глашатая, чтобы громким криком передать им свое разрешение покинуть страну. В обеих версиях упоминается ГРОМКИЙ КРИК или ГРОМКИЙ ГОЛОС, звучащий на поле перед битвой. Далее, обе версии говорят об издевательстве со стороны Голиафа-Гилиппа. Слова Гилиппа, что он разрешает афинянам, вторгшимся на Сицилию, беспрепятственно и немедленно покинуть страну, нельзя расценить иначе как откровенное издевательство. Два войска выстроились друг против друга и полководец одного из них вдруг выкрикивает через глашатая, что, дескать, "вы можете уйти, я вас не трону". Ясно, что это - пощечина врагу.
## В Библии сказано о "палке, праще и камнях" в руках Давида, вышедшего на бой. Как мы ранее показали, тут на самом деле речь шла о пушках - "палка" и "камни" - и порохе - "праща". Библия говорит: "И взял (Давид - Авт.) ПОСОХ в руку свою, и выбрал себе пять гладких камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку... и с сумкою и с ПРАЩЕЙ в руке своей выступил против Филистимлянина (Голиафа - Авт.)... И взглянул Филистимлянин и, увидев Давида, с презрением посмотрел на него, ибо он был молод, БЕЛОКУР и красив лицем. И сказал Филистимлянин: ЧТО ТЫ ИДЕШЬ НА МЕНЯ С ПАЛКОЙ [и с камнями]? разве я собака?... И опустил Давид руку свою в сумку и взял оттуда камень, и бросил ИЗ ПРАЩИ и поразил Филистимлянина в лоб" (1 Царств 17:40, 17:43, 17:49).
Повторим, что ПАЛКА в руках Давида - это, вероятно, ДЕРЕВЯННАЯ ПУШКА, выстрелом которой был поражен враг. Первые пушки, изготовленные из древесных стволов, вполне могли именовать ПАЛКАМИ. Из них ПАЛИЛИ, из ствола вырывался огонь выстрела.
У Плутарха мы видим нечто похожее. Он говорит о ПАЛКЕ И ПЛАЩЕ спартанца Гилиппа. Правда, относит эти предметы к Гилиппу-Голиафу, вместо того, чтобы приписать их афинскому полководцу. Как надо было бы при аккуратном изложении Куликовского сражения. Тем не менее, оба важных предмета здесь упомянуты. Вероятно, "палка Гилиппа" - это и есть "палка Давида", а "плащ Гилиппа" - это "праща Давида". Может быть, слова ПРАЩА и ПЛАЩ были спутаны по той причине, что при переходе Р-Л русское слово ПРАЩА, то есть в данном случае ПОРОХ, превращается в ПЛАЩ. А старые имперские летописи были написаны, вероятно, по-славянски.
Библейский Голиаф презрительно ухмылялся: неужели ты, Давид, хочешь победить меня при помощи "палки" и "камней"? Аналогично, в версии Плутарха, афиняне СО СМЕХОМ спрашивали у Гилиппа: неужели спартанский плащ и палка могут победить в сражении?
## Плутарх подчеркивает, что плащ Гилиппа был ПОТЕРТЫЙ, то есть старый. Спартанец Гилипп, дескать, был очень просто одет, без украшательства. Он был, мол, скупым, жалел деньги на одежду. Но здесь сразу приходят на ум слова Библии применительно к Давиду. Сообщается, что, в отличие от Голиафа, Давид вышел на бой очень ПРОСТО ОДЕТЫМ, без роскошного вооружения. Мы видим, что Плутарх перепутал просто одетого Давида с просто одетым Гилиппом (здесь - Голиафом). По Библии, Голиаф, напротив, был великолепно вооружен и роскошно одет. Таким образом, в "древне"-греческой версии мотив ПОДЧЕРКНУТО ПРОСТОГО ОДЕЯНИЯ был перенесен с Давида на Гилиппа-Голиафа.
## Очень любопытно, что Плутарх упоминает о ТРЕХСТАХ лакедемонянах, посильнее Гилиппа = Голиафа, возвращенных афинянами спартанцам. Здесь уместно вспомнить библейское описание Куликовской битвы в виде сражения Гедеона с мадиамцами. Напомним, что Гедеон оставил себе лишь ТРИСТА воинов, которые успешно разгромили противника при помощи "кувшинов с огнем" (Судьи 7:9-22). То есть при помощи пушек, см. нашу книгу "Царский Рим в Междуречье Оки и Волги". Вероятно, смутный след этого сюжета и отразился на страницах Плутарха. Не случайно он отметил, что ТРИСТА воинов были ПОСИЛЬНЕЕ ГИЛИППА = Голиафа. Все верно. Триста солдат-куликовцев, вооруженных пушками, наголову разгромили противника - мадиамцев, то есть победили великана "Голиафа". Так, во всяком случае, утверждает Библия, а именно, Книга Судей.
Вывод. Мы видим хорошее соответствие между рассказом Плутарха и историей Куликовской битвы.
