БРАТ МАМЫ ГЕОРГИЙ МАТВЕЕВИЧ ИВАНИЙ (28.08.1917-14.12.1996).
Мамин любимый брат, мой дядя Жора. Фото 1933-34 гг.
Младший сын Матвея Андреевича и Евдокии Михайловны Георгий (для близких – Жорик) был лучшим учеником не только своего класса, но и всей школы, учителя не могли нахвалиться им. Он к тому же был очень живым, красивым, шустрым и добрым. Будучи на 2 года младше Анатолия, Жорик тем не менее всегда заступался за старшего брата, не давал его в обиду. Говорил: «Толька, скажи мне, кто тебя обидел, я ему задам!»
Мама вспоминала, что в старших классах Жорику очень нравилась красивая девочка Лёля, ученица той же школы. Иногда он просил Шуру передать Лёле записочку, что она аккуратно исполняла. Шура и Жорик были всегда намного ближе к друг другу, чем остальные дети, больше общались, доверяли друг другу свои маленькие секреты.
Георгий, как уже говорилось, был лучшим учеником школы, но получить высшее образование ему, к сожалению, как и Анатолию, не удалось. После школы он работал шофёром, потом пошёл в армию, участвовал в советско-финской войне и в Великой Отечественной войне, насколько я помню из рассказов мамы. Во время Великой Отечественной Войны, будучи на фронте, они с приятелем соорудили себе маленький коротковолновый радиоприёмничек и слушали новости с разных радиостанций. Это было запрещено. Кто-то донёс, и дядя Жора был сослан в Воркуту. Это по рассказам мамы. Но вот недавно я говорила об этом с вдовой дяди Жоры тётей Женей (Генуйте Антоновной). Она рассказала, что это произошло не совсем так. Были они в г.Орле, кажется, это было в 1942 году. Дядя Жора работал водителем радиолокационной военной машины. Были они в тот момент втроём: дядя Жора был тогда старшиной или лейтенантом, был ещё старший лейтенант, и солдат по фамилии Сорокин. Они включили радио, раздалась русская речь, стали слушать, не поняв даже, что это за радиостанция. Потом оказалось, что это была немецкая радиостанция, которая вещала на русском языке. И солдат Сорокин пошёл и донёс на них, что они специально слушали немецкую радиостанцию. В результате старшего лейтенанта посадили на длительный срок (к сожалению, тётя Женя сказала, что дядя Жора забыл его фамилию), а дядю Жору сослали в Воркуту.
Недавно выяснились подробности наказания и реабилитации Г.М.Иваний и его жены Г.А. Иваний (Бардзилаускайте).
Эти дополнительные материалы см. в конце главы.
Сохранились фотографии дяди Жоры, совсем молодого – лет 19, постарше, лет 22. И фото, где ему около 35-40 лет. Прилагаю их ниже.
С фронта дядя Жора практически никому не писал. Потом, из Воркуты, писал во Фрунзе брату, выяснил, что Шура вышла замуж и уехала. И он перестал писать родным, так как будучи сосланным, не хотел «портить им жизнь». А мама всё время думала о нём и продолжала искать.
У родственников сведений о нём никаких не было, и мама уже примерно в конце 50-х годов сделала заявку на всесоюзный розыск брата. Через несколько лет его нашли, и маме удалось установить с ним контакт. Когда мы всей семьёй возвращались в Приморский край из поездки в г.Куйбышев (теперь г.Самара) в 1960 году, где навещали папиных родственников, то у мамы была договорённость с дядей Жорой встретиться на одной из ж/д станций где-то в районе Красноярска.
Дядя Жора должен был быть там в это время в командировке. Помню, как мама с папой куда-то ушли на стоянке поезда и потом вернулись уже перед самым отправлением, причём мама была вся в слезах. Оказалось, что дядя Жора не появился в условленное время. Потом выяснилось, что у него изменились обстоятельства, и он не мог в это время оказаться там. Сообщить он маме тоже ничего не успел. Вот так их первая встреча не состоялась. Мама очень ждала этой встречи, очень волновалась, плакала.
Но тем не менее переписка их продолжалась, и через несколько лет, когда мои родители переехали на жительство в Смоленск, дядя Жора со своей младшей дочкой Людочкой приезжал в 1968 году к ним в гости. Я в это время тоже была в Смоленске, приехав на летние каникулы после 2-го курса университета. Это была историческая встреча! До этого мы видели лишь фотографии семьи дяди Жоры, которые он присылал маме. Они с моей мамой были очень похожи – издалека видно было, что это брат и сестра. Оба высокие, красивые, с вьющимися каштановыми волосами, с похожими красивыми чертами лица. Старшая дочка дяди Жоры Тоня приезжала в Смоленск позже. Жена дяди Жоры тётя Женя (Геня, Геновайте Антоновна Брдзилаускайте) не смогла приехать в тот раз вместе с ним. И так сложилось, что я её до сих пор не видела. Она литовка по национальности, тоже была сослана в Воркуту, как и дядя Жора, и там в ссылке они и познакомились. Жилось в ссылке очень трудно, голодно.
Дядя Жора в 1930-е годы,
Слева - Дядя Жора перед войной, когда работал шофером.
Справа - в армии (?).
Дядя Жора в молодости (1950-е годы).
Дядя Жора всячески помогал Жене, фактически он помог ей выжить в ссылке. Потом они поженились, да так и остались в Воркуте. Дядя Жора работал машинистом тепловоза. Тётя Женя воспитывала двух дочек – Тонечку и Людочку. Девочек они каждый год отправляли месяца на 3 на юг, обычно в г.Геленджик, на море. Сначала отвозили их сами, потом, когда девочки подросли, иногда оставляли их в Геленджике под присмотром знакомых, у которых снимали для них жильё. Очень старались, чтобы девочки получали побольше солнца и витаминов. Тем более, что Тонечка в детстве перенесла тяжёлую болезнь. Потом, когда дяде Жоре подошёл срок выходить на пенсию (с 50 лет), они построили себе кооперативную квартиру в г.Кременчуге, куда и переехали в 1967 (или в 1968) году. Вот оттуда дядя Жора уже и приезжал в Смоленск к моей маме. Думаю, что тётя Женя как раз занималась тогда новой квартирой, и потому не приехала вместе с дядей Жорой.
Дядя Жора с женой Женей (Геней) и маленькой Тонечкой.
1950-е годы
Дядя Жора и тётя Женя. Воркута, 1962 год
Дочки дяди Жоры: Людочка и Тонечка, г.Воркута, 1962 г.
Дядя Жора. 1962 год. Воркута.
Тётя Женя с Тонечкой. 1969 год.
Тонечка Иваний. Воркута. 1969 год.
Дядя Жора, тётя Женя и моя мама. Г.Кременчуг.
Начало 1970-х годов
Дядя Жора с внучками - дочками Людочки – Наташей и Олей.
(В изданной книге здесь неточность, - это дочка Люды Наташа
и дочка Тони Юля)
70-летие тёти Жени (Литва, г.Алитус).
80-летие тёти Жени. Литва, г.Алитус.
Слева направо: Юля – дочь Тони, тётя Женя, Люда.
В Смоленске мы с моими родителями, сестрой Валей, с дядей Жорой и Людочкой гуляли по городу, по паркам, общались, мама пекла пироги и готовила всякую вкусную еду. Людочке я успела за это время сшить фиолетовый джинсовый костюм: юбку и жакет. Получилось неплохо, и потом Люда говорила мне по телефону, что долго его носила. Людочка тогда была, кажется, в 9-ом классе. Я в это время в Смоленске отрабатывала так называемый «третий трудовой семестр», устроившись воспитательницей в детский городской летний лагерь. Под моим началом было около 20 детей – школьников разного возраста, примерно от 10 до 15 лет. Надо было их развлекать, ездить с ними на экскурсии и т.п. Однажды мы поехали с ними на прогулку в лес за город, и был такой эпизод. Мы только что вышли с детьми из нашего автобуса, и вдруг увидели, что на шоссе выползла змея, по всем признакам гадюка, очень толстая и длинная. Дети, со своим неуёмным любопытством, кинулись посмотреть на неё. Мне пришлось буквально кричать на них, прогоняя с дороги, где было очень активное движение, много машин проносилось на большой скорости. А тут одна из машин вдруг переехала эту беременную гадюку, и из её брюха стали выползать многочисленные гадючата и расползаться по шоссе. Дети, особенно мальчишки, стали кричать и рваться посмотреть на них. С огромным трудом нам с водителем автобуса удалось их отогнать от шоссе и успокоить, припугнув опасностью быть укушенными этими змеями. Мне было тогда очень страшно за детей, до сих пор помню в деталях этот случай.
Тоня с дочкой Юлечкой.
Людочка Иваний в разные годы. Г.Кременчуг
Свадьба Людочки Иваний с Иваном Калиниченко. Дядя Жора стоит сзади.
Людочка Калиниченко (Иваний) и Людочка со старшей дочкой Наташей.
Свадьба Тони Иваний. Г.Ленинград.
Юлечка с дедушкой. Здесь Юлечке лет 16. Г.Ленинград.
Юля, Толя(мой муж), Тоня Иваний.
Наша встреча с Тониной семьёй в июле 2009 г. в СПБ.
Дядя Жора, слушая мои рассказы о работе с детьми, очень мне со-чувствовал и говорил, что это для меня очень трудная работа, что от-дохнуть не удастся. Ещё он тогда рассказывал, что имел контакт с дя-дей Толей во Фрунзе, спрашивал его, с кем он живёт, о родных. Говорил, что информации о них очень мало. Маме моей дядя Толя и тётя Граня, как я уже говорила, практически не писали. Помню, что мне было очень приятно общаться с дядей Жорой, я гордилась, что у меня такой умный, красивый и добрый дядя. Папа тоже был очень рад об-щению с Георгием Матвеевичем.
Антон (2-ой муж Юли), Тоня, Юля, я, Толя (мой муж) и Костя (муж Тони). СПБ, июль 2009г.
В последний раз мне довелось увидеться с дядей Жорой, когда он навестил нас с Толей в Москве, в 1980-е годы. Мы жили тогда в Карачарово. Это район Москвы, довольно далеко от центра, расположен между железнодорожными линиями. Дядя Жора ехал, как я помню, из г.Ленинграда в г.Кременчуг, от своей дочки Тони домой. Говорил, что в это время у Тони был ремонт, и он им что-то вроде даже привозил из Кременчуга для ремонта, кажется, какую-то краску. Его визит к нам был для нас совершенно неожиданным. Помню, что я стирала бельё. Тогда ещё у меня не было стиральной машинки, стирала вручную. Кажется, это был выходной день. И вдруг звонок в дверь (телефона у нас тогда не было). Открываю. Стоит дядя Жора. Я сразу его узнала, очень обрадовалась и бросилась к нему на шею. Толя очень удивлённо смотрел на эту сцену. Я объяснила: «Толя, это же мой дядя Жора, мамин брат!». Толя тоже очень обрадовался, так как много слышал от меня о дяде Жоре. Дядя Жора рассказал, что он только знал наш адрес, но не знал, где это, насколько далеко от вокзала. Подошёл к таксисту, спросил: «А что, поедем в Карачарово?» Таксист согласно кивнул, сказал, что это не так уж и далеко, и дядя Жора поехал к нам. Я до сих пор благодарю судьбу, что мы оказались тогда дома и смогли увидеться с ним. Посидели, поговорили, пообедали. Потом дядя Жора собрался ехать на вокзал к своему поезду на Кременчуг. Я поехала его проводить. Навсегда запомнила его тёплые слова в мой адрес. Он сказал, что я «добрая и красивая», и пожелал мне такой и оставаться. Никогда этого не забуду.
С дядей Жорой было очень приятно общаться, интересно поговорить на любую тему. Он был очень обаятельным, умным и добрым человеком. Причём активно добрым. Он ещё был очень родственным. Ездил, навещал брата Анатолия во Фрунзе, писал ему. Потом ездил на его похороны в июне 1989 года (дядя Толя умер 03 июня). Приезжал навестить мою маму, когда умер папа 11 сентября 1989 года. Он приезжал не на похороны, а немного позже. Советовал маме, как лучше сделать ремонт. Присылал посылки маме с гречкой, когда её трудно было достать. Нам с Толей подарил на свадьбу красивый столовый мельхиоровый набор ложек, вилок и ножей. Он был очень щедрым, очень душевным, сердечным человеком.
Потом, до самой его смерти 14 декабря 1996 года, я им с тётей Женей довольно часто звонила в Кременчуг. Дядя Жора всегда был очень рад моим звонкам. В последние свои годы на вопрос о самочувствии он иногда стал отвечать: «Ничего хорошего, Танечка». Я не знала, что с ним, но чувствовала, что здоровье его сильно подкосилось.
В начале декабря 1996 у нас в Москве гостила моя мама. Я очень активно её приглашала тогда навестить нас. Мне очень хотелось, чтобы моя мама своим хотя бы кратковременным присутствием как бы «освятила» наше новое жильё. Мы с Толей и его мамой переехали в октябре 1994 года жить в главное здание МГУ, и к 1996 году уже немного освоились на новом месте. Но семейные обстоятельства у меня были тогда не совсем простые, и ещё и поэтому мне очень сильно хотелось, чтобы у нас побывала моя мама. Я почему-то была уверена, что её присутствие привнесёт благополучие и радость нам всем. Мама откликнулась на мою просьбу, хотя и неважно тогда себя чувствовала (у неё были уже тогда проблемы с сердцем), и приехала к нам буквально на 3 дня. Мы с ней погуляли в тот приезд по окрестностям, я сняла её на видеокамеру. Она сказала нам тогда очень добрые, очень важные слова, пожелала радости и счастья в этой новой квартире. Я была очень ей благодарна за этот приезд.
Но так случилось, что именно в это время, 14 декабря 1996 года, умер её любимый брат дядя Жора. Пришла нам печальная телеграмма. Мы сразу позвонили тёте Жене в г.Кременчуг и потом Тоне в г.Ленинград. Сказали, что мама, к сожалению, не сможет приехать на похороны, так как неважно себя чувствует. Тётя Женя, помнится, сначала обиделась. Сказала, что вот, Жорик ко всем ездил, всем помогал, а к нему никто из родных не может приехать на похороны. К этому времени не было уже ни дяди Толи, ни тёти Грани. Из близких родных его оставалась только моя мама. Но отпустить её на похороны любимого брата я не могла одну. А сопровождать её тоже не могла, так как должна была быть на работе. Кроме того, боялась, что присутствие на похоронах любимого человека может очень плохо отразиться на её здоровье. Мы объяснили всё это и Тоне, и тёте Жене. Они нас поняли.
Мама и моя свекровь Валентина Поликарповна. Начало декабря 1996 г., Москва, у нас дома.
Вот и не стало нашего любимого дяди Жоры. Мама очень тяжело перенесла его смерть. Здоровье её очень пошатнулось после этого, весной 1997 года она лежала в больнице в Воронеже, в отделении кардиологии. Там её подлечили, вроде стало немного получше. Но с тех пор у неё появилась мерцательная аритмия, временами одышка, она стала плохо спать.
Жорик (так мама его называла) всегда был её самым любимым братом, самым близким из всех её родных. Особенно ценна была его поддержка для мамы после смерти нашего папы. Она очень дорожила дружбой со своим братом, очень его любила, и очень горевала, когда его не стало.
