Глава 3
А ТЕПЕРЬ РАССКАЗЫВАЕТ АНАТОЛИЙ ФОМЕНКО.
3. МОСКВА. МГУ. СТУДЕНТ МЕХАНИКО-МАТЕМАТИЧЕСКОГО ФАКУЛЬТЕТА. УЧУСЬ У ВЫДАЮЩИХСЯ МЕХАНИКОВ И МАТЕМАТИКОВ. НАЧАЛО НАУЧНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ. КНИГА "ГОМОТОПИЧЕСКАЯ ТОПОЛОГИЯ". КЛУБ "ВЕАФ". В.В.РУМЯНЦЕВ, П.К.РАШЕВСКИЙ, П.С.АЛЕКСАНДРОВ.
1963 год
Студент Отделения Механики. Конец первого, начало второго курса. Помню свои ощущения той поры. Чужой огромный и интересный город Москва. Вокруг - все незнакомые, посоветоваться не с кем. Быстро понял, что всё зависит только от меня самого. Старшие помогут только в том случае, если увидят, что ты что-то умеешь хорошо делать. Причем заметно лучше других.
Активно изучаю механику и математику. Бесконечно благодарен двум своим преподавателям – занятия по математическому анализу у нас вел Полосуев Александр Михайлович, а по теоретический механике – Колесников Николай Николаевич. Очень многим им обязан. Они ввели меня в мир математики и механики, работали со мной индивидуально, рассказывали об актуальных научных проблемах. Они обладали широким кругозором. Студенты их уважали.
В свободное от учебы время (а такового оставалось совсем немного), чтобы как-то сменить на короткий период род деятельности, а потому – отдохнуть, организовал и возглавил студенческий музыкальный клуб "ВЕАФ-ТОПАЗ" по распространению музыкальных знаний среди студентов. Музыку любил с детства. В Луганске у меня был проигрыватель и радиола, и накопилась большая коллекция грампластинок. Тогда были наиболее распространены большие пластинки на 33 оборота.
Первоначальное название нашего университетского Клуба было ВЕАФ. Буквы АФ - это Анатолий Фоменко, а ВЕ - это Виктор Ерохов, мой соратник в этом деле в первые несколько лет учебы. Потом, когда я был уже на пятом курсе, после очередной смены инициативной группы Клуба, возникло новое название – ТОПАЗ. Расшифровывалось оно так: ТО - Толя Фоменко, ПА - Пахомов, З - Звонкин. Потом состав активной группы менялся еще несколько раз. В итоге, наш музыкальный Клуб работал вплоть до 1988 года, то есть около двадцати пяти лет. Бессменным директором все это время был А.Т.Фоменко. Вплоть до «горбачевской перестройки».
У меня в Москве с самого начала образовалась собственная коллекция грампластинок классической музыки (кое-что привез из дома, из Луганска). Мы достали хорошую мощную радиолу и устраивали прослушивания в больших гостиных общежития МГУ. Сначала во втором корпусе общежития на Ломоносовском проспекте, а потом - в больших гостиных зоны Б главного здания МГУ. Я выступал с короткими лекциями об истории музыкальных произведений и об исполнителях, после чего начиналось прослушивание музыкальных записей. В рамках клуба Веаф-Топаз мы также организовывали ставшие популярными музыкальные вечера академика Павла Сергеевича Александрова (известные Александровские вторники), затем - вечера академика Андрея Николаевича Колмогорова, профессора Юрия Михайловича Смирнова, профессора Георгия Евгеньевича Шилова. Все они тогда работали на мехмате МГУ.
Сохранилась рукописная "Летопись клуба Веаф-Топаз", начатая мною. Я вел ее сам на протяжении нескольких лет, а потом ее продолжали более молодые члены Клуба - студенты и аспиранты. Более подробно об истории нашего Клуба см. в написанной мною <<Истории Музыкального Клуба "ВЕАФ-ТОПАЗ" механико-математического факультета Московского Государственного Университета>>. Этот обзор размещен на сайте кафедры Дифференциальной Геометрии и Приложений Мехмата МГУ (dfgm.math.msu.su), а также на нашем официальном сайте "Новая Хронология": chronologia.org = chronologia.su = новая-хронология.рф (можно пользовать любым из этих трех адресов). См. также краткое Приложение в конце настоящей книги.
1964 год
Студент Отделения Механики. Конец второго, начало третьего курса. В это время студенты выбирают себе кафедру. Поступил на кафедру теоретической механики. Мой научный руководитель – известный механик профессор Валентин Витальевич Румянцев, впоследствии академик РАН. Выдающийся ученый и интеллигентный, деликатный человек, рис.3.18
. Вот краткие сведения о нем. Родился 19 июля 1921, Новая Скатовка Саратовской области, умер 10 июня 2007, в Москве. Российский механик, академик Российской академии наук c 1992 года по Отделению проблем машиностроения, механики и процессов управления, специализация «механика». Член бюро Отделения РАН (1985—2002). Окончил физико-математический факультет Саратовского государственного университета по специальности «механика» (1945). Специалист в области теоретической механики и теории устойчивости движения. Ученик Николая Гурьевича Четаева. Лауреат многих премий, награжден орденами, создатель известной научной школы. Много лет был профессором кафедры теоретической механики и мехатроники МГУ им. М.В.Ломоносова. Подготовил 50 кандидатов и 20 докторов наук, автор 180 научных работ, в том числе 6 монографий.
Под его руководством я занимался вопросами устойчивости в небесной механике. Кроме того, как уже говорилось, многим обязан Николаю Николаевичу Колесникову, сотруднику этой же кафедры. Он передал мне массу знаний по теоретической и небесной механике. В это время слушаю не только лекции по Отделению Механики, но и некоторые лекции по Отделению Математики, которые механикам не читались. Меня всё больше и больше тянуло в математику.
Руковожу музыкальным клубом Веаф-Топаз (являюсь его директором).
1965 год
Студент Отделения Механики. Конец третьего, начало четвертого курса. Под руководством В.В.Румянцева сделал курсовую работу по устойчивости динамических систем и функциям Ляпунова. Изучил много статей по теоретической и небесной механике. Посещал также спецкурс и спецсеминар член-корреспондента Дмитрия Евгеньевича Охоцимского, рис.3.18a
. В 1991 году он был избран академиком РАН. Д.Е.Охоцимский был выдающимся специалистом в области динамики космических полетов и вариационных задач, нацеленных на оптимизацию космических полетов. Эти знания мне потом весьма пригодились, когда вновь заинтересовался вопросами небесной механики. Но об этом – чуть ниже.
1966 год
В конце учебного года перешел на Отделение Математики, на кафедру дифференциальной геометрии. Научный руководитель – заведующий кафедрой профессор Петр Константинович Рашевский (14[27]июля1907, Москва— 1983, Москва). Его портреты привожу далее, где рассказываю о нем более подробно. Замечательный ученый и человек. Он стал моим вторым научным руководителем. Вот краткие сведения о нем.
Геометр, доктор физико-математических наук (1938), профессор, заслуженный деятель науки. Родился в семье известного математика-методиста, автора ряда оригинальных школьных учебников Константина Николаевича Рашевского. В 1919 году семья переехала в Раненбург Рязанской губернии (ныне г. Чаплыгин), где отец П.К.Рашевского работал преподавателем и заведующим кафедрой математики института народного образования (РИНО). В 1923 году П.К.Рашевский поступил на математическое отделение физико-математического факультета МГУ. Его становление как математика произошло в научной школе В.Ф.Кагана. Около десяти лет он работал в разных ВУЗах Москвы, с 1938 года – в МГУ. В 1934 году получил учёное звание профессора. В 1936 году защитил в МГУ докторскую диссертацию «Полиметрическая геометрия». Во время Великой Отечественной войны находился в эвакуации в Томске, в 1941—1944 гг. работал заведующим кафедрой математики Томского педагогического института, преподавал в ТГУ.
В 1964—1983 годах П.К.Рашевский был заведующим кафедрой дифференциальной геометрии на механико-математическом факультете МГУ. Внёс фундаментальный вклад в несколько направлений современной геометрии. Основные его труды относятся к различным областям геометрии (римановой, афинной, проективной) и тензорного анализа, теории групп и алгебр Ли и их представлений, а также математической физики. П.К.Рашевский является автором нескольких монографий, учебников и учебных курсов по различным разделам геометрии.
Для меня переход с механики на математику был достаточно труден. Перейти на Отделение Математики мне предложил мой лектор по математическому анализу Лев Абрамович Тумаркин. К слову сказать, это был прекрасный лектор, филигранный и доброжелательный. Мы его любили и уважали. Он обратил на меня внимание, поскольку я неоднократно подходил к нему за задачами, чтобы решать их и лучше овладеть предметом. Свои решения показывал Льву Абрамовичу. Он внимательно выслушивал и комментировал. В итоге, через некоторое время он неожиданно пригласил меня к себе домой «на чай», побеседовал и предложил мне «полностью стать математиком». И тут я осознал, что он вслух и четко сформулировал уже давно родившееся у меня внутри желание.
С механики на математику переводили неохотно и в очень редких случаях. Мне удалось это потому, что мое заявление поддержал не только Л.А.Тумаркин, но и математик-академик П.С.Александров, рис.3.19
, рис.3.20
. Дело в том, что я посещал его семинар по топологии и несколько раз там выступал. Правда, не со своими результатами (которых тогда еще не было), а делая обзоры по недавним работам других математиков в области теории гомологий и когомологий. В то же время, общая топология, которой, в основном, занимался Павел Сергеевич и его ученики, меня не увлекла. Она показалась мне слишком абстрактной и сухой. Через некоторое время переключился на другие спецсеминары. Тем не менее, П.С.Александров обратил на меня внимание и понял, что мое желание перейти на математику вполне обосновано. Он поддержал меня, учел мнение Л.А.Тумаркина, переговорил с деканом, замечательным ученым – геометром Николаем Владимировичем Ефимовым, рис.3.20a
, а затем побеседовал (как он мне сам потом сообщил) с ректором МГУ Иваном Георгиевичем Петровским. И меня быстро перевели. Кстати, еще раньше я слушал спецкурс Н.В.Ефимова по гиперболической геометрии, который он читал блестяще. С тех пор у меня сохранился серьезный интерес к гиперболической геометрии. Наверное, именно поэтому меня потом, через много лет, увлекла совместная работа с Сергеем Владимировичем Матвеевым по геометрии трехмерных гиперболических многообразий (об этом - ниже).
После перехода на Отделение Математики, я, в итоге, сохранил прекрасные человеческие и деловые отношения с В.В.Румянцевым. Хотя, надо сказать, на первых порах он был задет и слегка обижен моим решением. Но длилось это совсем недолго. Более того, потом на протяжении многих лет я неоднократно выступал на его большом научном семинаре на мехмате, рассказывая о своих результатах и достижениях моих учеников. Румянцев всегда слушал с интересом, предлагал свои интерпретации математических теорем, имевших отношение к теоретической механике, ставил новые задачи. Постоянно приглашал меня вновь и вновь, и для меня было большой честью быть участником его известного семинара.
Между прочим, посещение в студенческие годы обще-топологического семинара П.С.Александрова, оказывается, не прошло для меня даром. Через много лет, когда я уже стал заведующим кафедрой дифференциальной геометрии и приложений, мы стали приглашать на наш кафедральный семинар специалистов по общей топологии, чтобы быть в курсе новых геометрических тенденций в этой области, представляющих для нас интерес. Вообще, у нас сложились тесные взаимоотношения с кафедрой общей топологии и геометрии, которую возглавлял В.В.Федорчук. На нашем семинаре неоднократно выступали профессора С.А.Богатый, Ставрос Илиадис и другие общие топологи. Здесь надо сказать, что Виталий Витальевич Федорчук активно участвовал в 90-е годы в стабилизации обстановки на мехмате в бурную эпоху катастрофических ельцинских «реформ», поставивших высшее образование и науку в стране на грань выживания. После его смерти в декабре 2012 года, кафедру возглавил Юрий Викторович Садовничий, сын нашего ректора – Виктора Антоновича Садовничего.
Но вернемся в 1966 год.
Итак, - я студент Отделения Математики. Конец четвертого, начало пятого курса. Написал диплом "Когомологии однородных пространств" (руководитель П.К.Рашевский), высоко оцененный специалистами, в том числе и сотрудниками кафедры дифференциальной геометрии. Мне было предложено поступить в аспирантуру к П.К.Рашевскому. Петр Константинович был человеком широкого научного кругозора, много рассказывал мне о самых разных областях современной геометрии и топологии. Я часто бывал у него дома в Москве и на даче на Николиной горе, рис.3.21
. На фотографии (она сделана позже 1966 года, но точную дату не помню) П.К.Рашевский идет сзади, а я беседую с Мантуровым Олегом Васильевичем, замечательным математиком, тоже учеником Петра Константиновича. В теории однородных пространств групп Ли хорошо известны «пространства Мантурова». Через много лет его талантливый сын Василий стал моим учеником, защитил кандидатскую, а затем и докторскую диссертацию. Теперь Василий Олегович Мантуров известен как один из ведущих специалистов по теории виртуальных узлов, поддерживает научные связи с нашей кафедрой.
Между прочим, потом, не так давно, академик Сергей Петрович Новиков неожиданно стал утверждать, будто бы я был его учеником. См., например, его статью "Математики и история. Первые шаги морозовщины". Потом эта статья была перепечатана в журнале "Скепцис"; см. также //scepsis.ru/library/id 629.html; Журнал "Природа", 1997, No.2, с.70-74. Такое заявление Новикова не соответствует действительности. Ни формально, ни по существу, ни по духу, его учеником я никогда не был. Научных задач он мне не ставил, и ни в какой форме не руководил моим математическим творчеством. Повторю, что моими научными руководителями были: сначала - выдающийся механик В.В.Румянцев, позднее академик РАН, а потом выдающийся математик П.К.Рашевский, заслуженный деятель науки.
В 1966 году прослушал интересный спецкурс яркого математика Дмитрия Борисовича Фукса по гомотопической топологии, сдал ему экзамен по этому курсу на «отлично». Активно изучил эту научную область, проявил серьезный интерес, прочитал много научных статей. Видя это, Д.Б.Фукс предложил мне совместно с ним написать книгу по этой науке, в то время достаточно молодой и бурно развивающейся. Русских книг по ней тогда практически не было. Я согласился, и вместе с Д.Б.Фуксом и Виктором Львовичем Гутенмахером мы быстро написали такую книгу. Я проработал для этого большой материал. Книга была издана в следующем году в изд-ве МГУ. Она выделялась не только своим ярким научным содержанием (кроме того, была хорошо и доходчиво написана), но и следующим обстоятельством. Я нарисовал для нее много нестандартных иллюстраций, разъясняющих геометрический смысл некоторых сложных теорем. Иллюстрации оказались удачными, существенно помогали в усвоении сложного топологического материала. Книга в дальнейшем пользовалась большим успехом у математиков. Несколько поколений топологов и геометров в России были воспитаны на этой книге. В дальнейшем она, в существенно обновленном и расширенном виде, была издана Д.Б.Фуксом и А.Т.Фоменко в изд-ве Наука (см. ниже), дважды переведена на английский язык в разных издательствах, в частности в изд-ве Springer в 2015 году.
Многократно посещал известный семинар Израиля Моисеевича Гельфанда в большой аудитории 1408 на 14-м этаже Главного Здания МГУ, по понедельникам, вечером. Там было много интересных докладов по самым разным направлениям математики. Обычно заседания проходили бурно, Гельфанд требовал от докладчиков четкого рассказа, часто бывал недоволен, публично делал резкие выговоры. Я не выступал у него на семинаре, но когда в 1971 году решил многомерную проблему Плато в классе спектральных поверхностей, Израиль Моисеевич незадолго до моей защиты докторской диссертации в 1972 году, предложил мне (после обсуждения моей работы на семинаре М.И.Вишика) рассказать ему лично главный результат, что я и сделал на его кафедре.
Будучи студентом, а потом аспирантом, много читал запрещенной тогда литературы - Солженицына, Солоневича, Зиновьева, Шаламова, Гинзбург и других. Относился к ним с большим интересом, отыскивая новую для себя информацию. Впрочем, на' слово старался никому не верить, сопоставляя приводимые ими сведения с тем, что сам знал об этой эпохе из истории нашей семьи и рассказов наших близких знакомых. Ведь мы долго жили в Магадане и хорошо знали колымскую жизнь «изнутри», отнюдь не понаслышке. Был в меру осторожен, острые политические темы обсуждал только с немногими близкими друзьями. Вообще, в то время общественно-политическая обстановка в нашей профессиональной среде математиков была напряженной. В разговорах на не-математические темы люди в больших компаниях были предельно аккуратны. Обходили опасные темы.
В то же время моя осторожность вовсе не была маниакальной. Например, не боялся время от времени распространять среди друзей новую попадавшую ко мне в руки запрещенную литературу. У меня были друзья среди диссидентов. Например, многие такие подпольные «самиздатовские» материалы мне давал известный математик Вадим Арсеньевич Ефремович (1903-1989), с которым мы были дружны и обсуждали самые разные сюжеты, в том числе острые политические.
Иногда, кстати, в общении с коллегами на эти вне-математические темы происходили сбои. Как-то раз предложил одному близко знакомому математику прочитать попавшее мне в руки (кстати, от В.А.Ефремовича) на короткое время и понравившееся мне новое произведение Солженицына. Договорились, что завтра, проезжая мимо дома коллеги, завезу ему отпечатанную на машинке копию. Поясню: тогда времени на прочтение так называемого самиздата было мало, так как книги обычно передавались из рук в руки и на короткие сроки. Итак, ранним утром поехал на метро. В назначенное время прибыл к дому своего коллеги, позвонил в его квартиру. Не открывают. Позвонил несколько раз. Результат тот же. Пожал плечами и уехал. Потом коллега мне признался, что просто испугался и потому не открыл дверь. Побоялся иметь дома, даже на короткое время, запрещенную литературу. Он смотрел в окно из-за занавески - как я удаляюсь. Больше ничего такого ему не предлагал, и тему диссидентства и самиздата мы с ним больше не обсуждали.
Одно время увлекался песнями Владимира Семеновича Высоцкого, даже участвовал в организации одного из его концертов в МГУ, перед студентами. Но потом, правда не сразу, значительно остыл к ним. Особенно, когда «грянула» перестройка-переворот Горбачева-Ельцина. Кстати, как справедливо заметил однажды И.Р.Шафаревич по поводу Высоцкого, настораживало, в частности, то обстоятельство, что, например, радиостанции «Голос Америки», «Свобода» объявили Высоцкого идеологом советского диссидентского движения, человеком, бросившим перчатку тоталитарному строю. «А в то же время – гастроли за границей, постоянный паспорт для поездок туда в любое время. Был такой тонкий слой тогдашней элиты: баловни режима, подкрашенные едва заметным фрондированием. И успех Высоцкого был недолговечен, сейчас у молодежи иные кумиры» (И.Р.Шафаревич, Сочинения, М., Феникс, 1994, т.2, с.319). Впрочем, до сих пор храню некоторые магнитофонные записи песен Высоцкого (хотя уже их не слушаю). Наряду с песнями Высоцкого, в 60-80-е годы были широко известны рафинированные песни Булата Окуджавы (многие факты его биографии у меня вызывали отторжение).
Затем, уже в 80-е годы стали популярны лирические песни Игоря Владимировича Талькова, рис.3.21a
, например, «Летний дождь», «Я вернусь», а также его яркие и откровенные песни о судьбах России: «Бывший подъесаул», «Россия», «Родина моя», и др. Кроме этого, он критиковал КПСС, а после удавшегося переворота 1991 года стал критически высказываться о пришедших к власти «демократах». Судьба Талькова была трагична. Он был застрелен в Петербурге, во время концерта, за кулисами, из револьвера в упор. Произошло это в октябре 1991 года. Распространилось мнение, что его убили за патриотические песни. Подозреваемый убийца успел сбежать из страны. Известно, где живет, но его преследования и выдачи наши власти почему-то не требуют. Мое отношение к тем немногим песням Талькова (например, песня «КПСС») которые так или иначе критиковали КПСС, было прохладным. Ведь при всех своих недостатках, КПСС 60-80-х годов была стержнем, позвоночником СССР. Кое-кому такие насмешливые песни нравились в 80-е годы, но, потом многие люди стали говорить, что такие песни фактически способствовали, - как и некоторые песни Владимира Высоцкого, как и тогдашнее диссидентство вообще, - разрушению духа, психологии и в итоге всего здания СССР. В целом же, Тальков был исключительно яркой звездой эстрады перестроечной эпохи. Но в ельцинской России (да и потом) Талькова не рекламировали, даже замалчивали. У нас дома в коллекции хранятся записи всех песен Игоря.
Будучи студентом, изредка бывал в известном театре на Таганке, который в 60-е и 70-е годы считался диссидентским и престижно-популярным. Однако я вырос в среде, где не было заядлых театралов и в целом отношение к театру было прохладным, как и вообще к профессии актера и кино-актера. Эта популярная современная профессия возникла из ремесла средневековых уличных представлений. Между прочим, меня удивило известное и откровенное высказывание замечательного актера Олега Ивановича Янковского о принципиальной несложности актерской профессии (то есть умении изображать чужую жизнь). Надо сказать, что возвеличивание актеров в глазах европейского общества и придание им роли «воспитателей народа» началось не так уж давно, а именно, с начала XVII века. На Руси это восходит ко временам первых Романовых. О причинах такого активного использования актеров властями (и вообще политиками) мы рассказываем, например, в книге «Царь Славян», глава 9. Ранее XVII века роль актеров в обществе была совсем другой, они были «слугами». Это – интересный и поучительный исторический сюжет.
Вообще, времени на посещение театров и кинозалов у нас практически не было. Ни раньше, ни сегодня.
В наше время в студенческой среде ходило много анекдотов – как бытовых, так и политических. Какое-то время мы увлекались ими. Некоторые заводили даже памятные тетрадки с краткой записью анекдотов. Но вскоре этот интерес у меня полностью пропал. А в эпоху так называемой горбачевской перестройки-переворота в 80-х годах в окружающем меня сообществе анекдоты практически исчезли. Было не до них. А после удавшегося государственного переворота 1991 года мы вообще забыли об анекдотах. Но вернемся в 1966 год.
Купил портативный радиоприемник и иногда слушал по вечерам радиостанции "Голос Америки", "Свобода" и "Немецкая волна", часто критиковавшие жизнь в СССР. Тогда в Москве и других крупных городах власти глушили их специальными передатчиками. Приходилось на портативном приемнике упорно ловить плавающую волну (частоту). Однако довольно быстро понял, что эти заграничные и отечественные "правдолюбцы" довольно часто тенденциозно передергивают факты, фальшивят. Грамотно смешивают правду, замалчиваемую официозом в СССР, с заведомой ложью. Это меня насторожило. Родился здоровый скепцис. Поэтому сам диссидентом никогда не был, но активно интересовался происходящим вокруг, в частности, и событиями в политике.
Повторю, что всегда был большим скептиком (но отнюдь не циником) и старался никому не верить на' слово. По возможности, проверял то, что слышал и что интересовало меня. Некоторые сокурсники даже прозвали меня "Фомой неверующим". Вот, например, смотрю какую-либо драматическую сцену художественного кинофильма, когда положительный герой в одиночестве и с трудом карабкается по высокой отвесной скале на ледяном пронизывающем ветру. Вот-вот он свалится в глубокую пропасть, поскольку ему, бедняге, некому помочь. Некоторые зрители, затаив дыхание, искренне ужасаются. А я никак не могу отделаться от мысли, что в этот страшный момент рядом с несчастным персонажем находится масса народу - оператор, режиссер, сценарист, гримеры, осветители, звукооператоры, рабочие сцены и прочие. Да и изнемогающий герой, скорее всего, карабкается на самом деле не по вертикальной скользкой стене, а по горизонтальной каменистой поверхности. То есть, попросту, ползет по земле и талантливо "изображает трудности". Потом получившуюся картинку повернут на экране на девяносто градусов и получится героический подвиг головокружительного подъема.
Со временем пришлось научиться многое понимать между строк. Иногда ловил себя на том, что вынужден вести себя как следователь, распутывающий преступление по мелким уцелевшим следам и намекам. В результате время от времени удавалось восстановить и понять подлинную суть событий в стране, часто скрываемую официозом. Но ни в каких общественно-политических акциях - ни "за", ни "против" - никогда не участвовал. Членом КПСС (Коммунистической Партии Советского Союза) не был. Хотя ранее, в юности, был и пионером и комсомольцем, как и большинство нашей молодежи. Когда учился в аспирантуре мехмата, и особенно после достаточно яркой и ранней защиты докторской диссертации в 1972 году, мне неоднократно, и даже с нажимом, предлагали вступить в ряды КПСС. Намекали, что членство в партии поможет моей общественной и административной карьере. Но я аккуратно уклонялся, предпочитая отдавать все свое время математическим исследованиям. И в дальнейшем на протяжении всей своей жизни ни в какую политическую партию никогда не вступал. Принципиально.
Позднее понял, что увлечение политическим диссидентством, заметно распространившееся в нашей математической среде, да и вообще в обществе, шло в русле разрушения нашей страны. Эти критические настроения умело подпитывали и часто намеренно создавали. А затем ими грамотно воспользовались соперники России. Они добились крупного успеха - в 90-е годы развалили СССР.
В армию меня не взяли, поскольку было плохое зрение - сильная близорукость. Очки носил с детства. Особенно сильно зрение "село" во время учебы в МГУ.
4. АСПИРАНТ МЕХМАТА МГУ. СКОРАЯ ЗАЩИТА КАНДИДАТСКОЙ ДИССЕРТАЦИИ. ТОПОЛОГИЯ ВПОЛНЕ ГЕОДЕЗИЧЕСКИХ МНОГООБРАЗИЙ В СИММЕТРИЧЕСКИХ ПРОСТРАНСТВАХ. МАТЕМАТИКА И ЖИВОПИСЬ. КЛУБ "ТОПАЗ".
1967 год
Конец пятого курса. Я окончил МГУ с красным дипломом в июне 1967 года. Сразу же, в октябре 1967 года, поступил в аспирантуру мехмата МГУ, по кафедре дифференциальной геометрии. Научный руководитель - профессор П.К.Рашевский.
После успеха книги "Гомотопическая топология" начинаю время от времени, по вечерам, рисовать графические и живописные работы. В основном, на темы математики, для иллюстрации книг по математике и моих лекций по математике для студентов. Подобные иллюстрации хорошо помогали объяснять сложные математические конструкции. Неоднократно использовал их в своих спецкурсах и спецсеминарах для обучения студентов и аспирантов.
Начиная с 1967 года, после выхода в свет нашей книги "Гомотопическая топология", на наш мехмат стало приходить множество писем от читателей. Большинство хвалило книгу. В первую очередь «за математику». Но было некоторое число людей, резко осуждавших мои рисунки в книге, как, дескать, далекие от социалистического реализма, пропагандирующие чуждые идеи и т.п. Некоторые призывали к административным санкциям против меня. Письма поступали в Партком МГУ и Партком мехмата. Несколько раз меня приглашали в оба Парткома и показывали такие возмущенные письма. Но мне их не отдавали, они оставались в партийном архиве. Надо сказать, что университетский Партком и наши партийные математики на факультете никаких санкций ко мне никогда не применяли. Просто показывали осуждающие письма, чтобы «держать меня в курсе дела». Иногда советовали "быть осторожнее". Во всяком случае, ничем опасным для меня эта история не обернулась, хотя какое-то время пришлось сильно понервничать, так как "отеческие увещевательные беседы" со мной все-таки были, и не один раз. Тем более, что именно в этом году я поступал в аспирантуру мехмата. А при поступлении, да и во время учебы, была важна так называемая Характеристика - важный документ. В Характеристике отмечался, в частности, общественно-политический уровень человека. Но в итоге для меня всё обошлось благополучно.
Из области психологии. За время обучения на мехмате понял, что жизнь в коллективе регулируется не столько писаными законами, сколько неписаными. Причем неписаные правила иногда куда более жестки и серьезны, чем писаные. А потому понять их происхождение и цели особенно интересно и необходимо. При общении нужно было хорошо разбираться во всех этих хитросплетениях. Оказывается, имеется "список запретных тем". Причем этот запретный список для каждого коллектива - свой. То, что в одной компании - обсуждаемо, в другой - под негласным категорическим запретом. И наоборот. На таких скрытых минах можно было легко подорваться. Искусство разговора иногда сводилось к тому, чтобы безопасно пройти мимо опасных ловушек. Причем делать это необходимо было с самым невинным выражением на лице, то есть так, как будто бы никаких запретных тем вообще не существует и царит, дескать, полная свобода самовыражения и свобода слова. Показать, что ты понимаешь запретность того или иного сюжета - было в нашей среде дурным тоном. Ведь в некоторых коллективах пропагандировалась точка зрения, что, дескать, "всё обсуждаемо", что "ничего запретного нет". На самом же деле было совсем не так. Таким путем иногда устраивали проверку молодым людям, студентам, «подлавливали» их, провоцировали.
Как мы жили в общежитиях МГУ? Это интересная тема. Было много специфического и уникального, что можно было узнать и понять, лишь прожив, как мы, много лет в этой атмосфере. Главное здание МГУ на Воробьевых (Ленинских) Горах (у нас это здание сокращенно называли ГЗ) было завершено в 1953 году. В этом же году состоялось торжественное открытие всего обширного и нового комплекса университетских зданий: ГЗ и факультеты вокруг него. Возвели всю эту громаду быстро и качественно, рис.3.22
, рис.3.23
, рис.3.24
. Строили для научной элиты и для воспитания ей на смену новой научной элиты. Местные жители, жившие ранее на Воробьевых Горах, были поголовно выселены, рис.3.25
. В первые годы после возведения МГУ вокруг всё еще, по старой привычке, прыгали зайцы, бродили лоси, рис.3.26
. Ведь тогда это была далекая окраина Москвы. Как говорят, это огромное сооружение, да и весь комплекс вокруг него, особенно ценил И.В.Сталин. Он умер незадолго до его открытия. Мы, студенты мехмата, хорошо знали несколько ходячих легенд о том, как именно Иосиф Виссарионович лично курировал стройку. Вообще, о Главном Здании ходило много рассказов и мифов. Некоторые весьма интересны и правдивы. Но это - тема отдельного повествования. Об этом можно было бы написать отдельную книгу. Когда отмечался юбилей создания здания МГУ на Ленинских Горах, на Ученом Совете МГУ выступил наш главный инженер, рассказавший много интересного об истории строительства, вообще о явной и скрытой архитектуре Главного Здания и т.п.
По рассказам старших, сначала во многих комнатах студенческого и аспирантского общежития (в "блоках", как говорят до сих пор) были телефоны. В наше время их уже сняли. В коридорах были хорошие ковры. На каждом этаже - женщина-дежурная, контролировавшая весь студенческий быт и порядок. Со временем, когда число студентов значительно выросло (причем на всех факультетах), кое-что изменилось, иногда не в лучшую сторону. Например, телефоны из студенческих комнат убрали, оставили только общий телефон на весь этаж, на пульте в коридоре, около лифтов. Здесь мы, будучи студентами, попеременно дежурили (по заранее составленному графику), отвечали на звонки и вызывали студентов к телефону из того или иного блока специальным сигналом с пульта. Но потом убрали и этот пульт с телефоном. Мобильных телефонов тогда не было и в помине, так что общение с внешним миром из общежития стало затруднительным. Стационарных телефонов-автоматов было мало.
Поскольку в Главном Здании МГУ (в ГЗ) было предсмотрено практически всё, необходимое для проживания, некоторые студенты длительное время вообще не покидали ГЗ. Здесь мы жили, здесь учились, здесь питались в хороших больших столовых. Здесь развлекались в двух Актовых залах, где проходили концерты, разнообразные встречи, дискуссии и т.д. Между прочим, в студенческих столовых на столах тогда всегда стояли бесплатные хлеб и салат из капусты с заправкой. А также стояли бесплатные овощи. Еще можно было взять стакан чая. Причем с сахаром. И тоже бесплатно. На втором этаже, в профессорских столовых были богатые буфеты, где для профессоров и преподавателей продавали, в том числе, коньяк, вина и т.п. Однако потом алкоголь исчез из продажи не только в ГЗ, но и в окружающих его зданиях. Это было безусловно правильное решение ректората МГУ.
Изредка мы играли в футбол на наших спортивных плошадках. Времени для этого оставалось совсем мало: ведь были еще обязательные занятия физкультурой, два часа в неделю. Кстати, однажды во время летних каникул состоялся ставший известным «нон-стоп» футбольный матч между командами мехмата и физтеха, длившийся без перерыва двое суток днем и ночью (при свете прожектора). В каждой команде было по 16 человек, на поле постоянно находилось по 11 игроков. Если устал, мог на время покинуть поле (поесть или поспать), но взамен кто-то из свободной пятерки должен был войти в игру. А состав этих шестнадцати был заранее фиксирован. Через двое суток все шестнадцать игроков (с каждой стороны) вымотались до предела, валились с ног. В этот раз с минимальным перевесом победил мехмат. Был подобный матч и на территории Физтеха. Победили физики.
Вообще, в то время еще велика была "общинность" студентов, кстати, как и в обществе в целом. Иногда эта «община» помогала выжить в сложной атмосфере того времени, но иногда кое в чем и ломала. С течением времени общинность ушла и заменилась индивидуализмом, часто радикальным. Особенно после так называемой горбачевской перестройки в СССР. Студенты стали более атомарны, разобщены, каждый сам за себя. Впрочем, надо признать, лозунг "каждый - за себя" начали внедрять уже в наше студенческое время, то есть в 60-е годы XX века. Но особенно эта концепция расцвела, когда после уничтожения СССР в 1991 году, в наше общество силой внедрили идею: зарабатывать, зарабатывать и еще раз зарабатывать деньги, деньги и еще раз деньги.
Несколько лет жил в общежитии в одном блоке с Юрой Мартыненко, моим близким другом. Поясню. В каждом блоке было две комнаты - правая и левая. Я жил в правой, Юра - в левой. Помню, что в 1969-1970 годах мы жили в зоне Б главного здания МГУ, сначала в блоке 1650, а потом в блоке 1750. Юра был на Отделении Механики, я – сначала на механике, а потом перешел на математику. Однажды вместе с ним поехали в Троице-Сергиеву Лавру, на Пасху. В то время посещение церкви не поощрялось. Верующими мы не были, но религию уважали, решили поближе познакомиться с торжественным Православным богослужением. Вообще, к основным религиозным конфессиям я всегда относился с большим уважением. Приехали в Загорск, увидели в Храме и вокруг него много людей. С трудом пробрались внутрь. Вскоре за нами закрыли двери церкви, чтобы остановить наплыв множества людей. Церковная служба длилась всю ночь. С непривычки было тяжело. Но мы пробыли там до утра. Все время - на ногах, в сильной духоте, стиснутые толпой. Было интересно.
Юрий Григорьевич Мартыненко стал выдающимся ученым-механиком. Заслуженный деятель науки РФ, академик Международной академии наук Высшей школы и Академии навигации и управления движением, член Российского национального комитета по теоретической и прикладной механике, член Российского национального комитета по автоматическому управлению, член-корреспондент Российской Академии естественных наук, лауреат Грантов Правительства города Москвы и Международной соросовской программы образования в области точных наук, лауреат премии имени А.А.Андронова РАН. Награжден медалями имени академика Кузнецова В.И. и 25 лет запуска ИСЗ "Радио" и "Космос-1045" Федерации космонавтики РФ, медалью "В память 850-летия Москвы", медалями и дипломами Почета ВДНХ СССР и Всероссийского Выставочного центра. Неоднократно выступал на нашем кафедральном семинаре с интереснейшими докладами о современной механике и ее приложениях. В июле 2012 года Юра неожиданно для всех скончался – в полном расцвете сил и таланта. Для меня это был сильный удар. Хотя виделись мы нечасто, нас многое связывало. Оборвалась важная нить.
На рис.3.27
- два моих университетских друга: Цыбин Анатолий Андреевич и Мартыненко Юрий Григорьевич. А.А.Цыбин - доктор технических наук, заслуженный изобретатель РФ, почетный нефтяник РФ, главный технолог научно-производственного объединения "Буровая Техника" - ВНИИБТ, заведующий лабораторией специальной техники и технологии ремонта скважин.
ПУБЛИКАЦИИ ПО МАТЕМАТИКЕ:
Первые мои математические публикации появились в 1967 году. В дальнейшем, большинство моих статей на русском языке было опубликовано в центральных математических журналах, которые переводились и переводятся на английский язык. Не буду указывать ссылки на эти английские переводы (они легко «вычисляются»), за исключением тех случаев, когда английский перевод появился в каком-то другом иностранном журнале. Также указываю иностранные переводы моих книг.
#1 Фукс Д.Б., Фоменко А.Т., Гутенмахер В.Л. "Гомотопическая топология". (Учебное пособие). - М., изд-во МГУ, 1967. Первое издание.
#2 Фукс Д.Б., Фоменко А.Т., Гутенмахер В.Л. "Гомотопическая топология". (Учебное пособие). - М., изд-во МГУ, 1967. Второе издание.
1968 год
Посылаю нашу книгу "Гомотопическая Топология" известному голландскому художнику М.К.Эшеру с выражением восхищения его творчеством. Его гравюры часто основаны на математических идеях симметрии, кристаллографии и т.п. Предлагаю ему оценить мою математическую графику в нашей книге. Вскоре получаю от Эшера благодарственное письмо и его великолепный альбом с дарственной надписью мне. Эшер одобрил мои графические работы и пожелал успехов. Но длительной переписки с ним не возникло. Он был уже пожилым человеком, и вскоре - в 1972 году - умер. Альбом с автографом Эшера хранится у меня до сих пор.
ПУБЛИКАЦИИ ПО МАТЕМАТИКЕ:
#3 Фоменко А.Т. "Вещественные когомологии некоторых однородных пространств". Рефераты докладов научной конференции молодых ученых МГУ. - М.; изд-во МГУ, 1968, с.20-22. Это моя первая самостоятельная научная работа.
#4 Фукс Д.Б., Фоменко А.Т. "Гомотопическая топология". Часть 2. (Учебное пособие). - М., изд-во МГУ, 1968.
1969 год
Кончил аспирантуру 15 декабря 1969 г. Сразу принят на работу ассистентом мехмата МГУ 15 декабря 1969 года, на кафедру дифференциальной геометрии. Тем самым, завершил аспирантуру на год раньше срока, проучившись в ней два года вместо положенных трех. Уже будучи сотрудником мехмата, некоторое время еще продолжал жить в общежитии МГУ, в зоне Б. Лишь со временем наш факультет добился того, чтобы мне выделили однокомнатную квартиру в ДАСе – Доме Аспиранта и Стажера, на улице Шверника. Здесь меня и «прописали» - раньше был такой закон о прописке. Потом прописку заменили на регистрацию и механизм ее получения стал другим. В то время, в 60-е и 70-е годы XX века, получение квартиры для молодого специалиста было очень непростым, но все-таки в принципе решаемым делом. Городские власти иногда шли навстречу активным просьбам МГУ выделить бесплатную жилплощадь для молодых перспективных ученых. Мне повезло: в их число я и попал.
Педагогическая нагрузка на факультете у меня была большая – на протяжении нескольких лет около 20 часов в неделю (лекции и семинары). Иногда меньше, но иногда и больше. Дело в том, что сотрудников на кафедре Рашевского было немного, а потому мне, как молодому сотруднику, приходилось вести несколько студенческих групп. Отношения со студентами у меня всегда складывались хорошие. Был достаточно строг, никогда с ними не «сюсюкал», относился с уважением. Мне отвечали тем же.
В 1966 году впервые вышел в свет роман М.А.Булгакова "Мастер и Маргарита". Он был опубликован в журнале "Москва" с купюрами, в сокращенном варианте. Роман произвел на меня сильное впечатление. В итоге я нарисовал около 40 графических работ-иллюстраций к этому роману, потом добавил еще несколько. Кроме того, в то время среди членов МОСХ'а (Московский Союз Художников) заговорили о неформальном конкурсе на лучшие иллюстрации к "Мастеру и Маргарите". Хотя профессиональным художником я никогда не был, мне неожиданно предложили поучаствовать в этом соревновании. Поразмышляв, представил свой цикл работ "к Булгакову".
Надо сказать, что на этот неформальный конкурс были также представлены интересные рисунки девочки Нади Рушевой, рис.3.27-0
. Она родилась в 1952 году в Улан-Баторе, потом ее семья переехала в Москву. Родители: театральный художник Николай Константинович Рушев и тувинская балерина Наталья Дойдаловна Ажикмаа-Рушева. Надя была талантливым художником-графиком. Неожиданно умерла в возрасте 17 лет в Москве, в 1969 году. Мне нравился ее большой цикл иллюстраций к «Мастеру и Маргарите». Вполне понятно, почему именно Булгаков занял особое место в нашем творчестве. Этот роман тогда увлек множество молодых людей, в том числе и нас. Мы с ней были людьми одной эпохи, хотя она на семь лет младше. В 1963 году рисунки Нади были напечатаны в "Пионерской правде", а ещё год спустя состоялись ее первые выставки - в редакции журнала "Юность" и в нашем "Клубе искусств" МГУ. В последующие годы было более 150 персональных выставок Рушевой в Москве, Варшаве, Ленинграде, Польше, Чехословакии, Румынии, Индии, Японии, США, Германии. "Браво, Надя, браво!", - написал на одной из её работ итальянский поэт и сказочник Джанни Родари. "Я не знаю другого подобного примера в истории изобразительных искусств. Среди поэтов, музыкантов редко, но были необычайно ранние творческие взрывы, у художников же – никогда. Вся юность у них уходит на студию и освоение мастерства", - писал о ней доктор искусствоведения Алексей Сидоров.
Но вернемся к первому более или менее полному изданию «Мастера и Маргариты». К сожалению, вокруг издания книги Булгакова с иллюстрациями в среде издателей и художников развернулась борьба и закипели интриги. Я в этой борьбе, разумеется, никак не участвовал, поскольку был далек от этого мира. В результате интриг, новые издания романа (первое в виде отдельной книги появилось в 1973 году) вышли вообще без иллюстраций. Однако мои графические работы, побывавшие на конкурсе, обратили на себя внимание некоторых представителей художественных и издательских кругов. Были хорошие отзывы. Многие знакомые и незнакомые люди стали просить у меня большие (практически в размер оригиналов) фотокопии моих работ, причем не только ставшие популярными иллюстрации к Булгакову, но и на другие темы, в том числе и сугубо математические.
Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» был, наконец, издан с полным комплектом моих черно-белых и цветных иллюстраций лишь через много лет (примерно через сорок), в 2010 году, издательством АСТ-Астрель, одним из крупнейших издательств России. Это было прекрасно оформленное и тщательно продуманное издание. Подробнее см. параграф 2010 года. Но вернемся назад во времени.
Профессиональный фотограф и искусный фото-мастер - Моисеенко Николай Степанович, которому понравились мои графические и живописные работы, сделал мне на своей великолепной аппаратуре высоко-качественные негативы для так называемой контактной печати. Большинство негативов были почти-что в размер многих оригиналов, около 30 на 40 сантиметров. Н.С.Моисеенко отпечатал мне довольно много прекрасных фото-копий моих работ, которые я раздаривал желающим. Конечно, бесплатно. Потом многие интересующиеся брали у меня эти негативы и сами печатали с них новые фотокопии для себя и своих друзей. Таким "бесплатным самиздатом" за несколько лет по рукам разошлось несколько десятков тысяч высоко-качественных отпечатков моих графических работ. Большое число фотокопий распространилось по другим городам СССР и даже за рубеж - в Европу и Америку. Лишь существенно позже, наконец, вышли в свет два больших альбома моих графических и живописных произведений: сначала в США, в Американском Математическом Обществе, а потом в России.
На фоне такого широкого самиздатовского распространения моих графических работ, однажды произошел забавный курьез. Мне рассказали о каком-то зарубежном издании булгаковского романа "Мастера и Маргариты". Его иллюстрировал некий художник, фамилии которого не помню. Говорили, что он "сильно попользовался" моими работами. То есть слегка отредактировал и нахально выдал за свои. Я не стал выяснять подробности, и махнул рукой.
На волне вспыхнувшего интереса к роману «Мастер и Маргарита» в те годы возник неформальный символический Дом-музей Булгакова под названием «Нехорошая квартира», по адресу: Москва, Большая Садовая, д.10, на пятом этаже. Уже значительно позднее, в 2004 году на первом этаже этого же дома был открыт центр под названием: Некоммерческое партнерство «Культурно-просветительский Центр, музей-театр «Булгаковский Дом». Но вернемся к более раннему музею «Нехорошая квартира». Его организаторы собирали материалы для экспозиций и, в частности, обратились ко мне с настоятельной просьбой предоставить цикл графических работ к «Мастеру и Маргарите» для организации выставок. Я подготовил и подарил им профессионально оформленные высоко-качественные фотокопии своих работ - на плотном картоне, в размер оригиналов. Их изготовил фото-мастер Н.С.Моисеенко, см. выше. Длительное время мои работы были выставлены в булгаковском музее и, как мне неоднократно сообщали, пользовались большим успехом. Но потом музей реформировали. Какова дальнейшая судьба этих копий моих работ к Булгакову, мне неизвестно.
Со временем тематика моих графических и живописных работ стала иногда выходить за рамки математики. Это мое увлечение длилось довольно долго и завершилось лишь в 1992 году. За прошедшие годы было много моих выставок, в том числе и персональных. Как в Москве, так и в других городах СССР и за рубежом. Многие мои графические работы разные математики (у нас и за рубежом) включали и включают до сих пор в свои книги (как научные, так и научно-популярные)в качестве иллюстраций к сложным математическим понятиям.
ПУБЛИКАЦИИ ПО МАТЕМАТИКЕ:
#5 Фоменко А.Т. "Существование и почти всюду регулярность минимальных компактов с заданными гомологическими свойствами". - Доклады АН СССР, 1969, т.187, No.4, с.747-749.
#6 Фукс Д.Б., Фоменко А.Т., Гутенмахер В.Л. "Гомотопическая топология". (Учебное пособие). - М., изд-во МГУ, 1969. English translation: Fomenko A.T., Fuchs D.B., Gutenmacher V.L. "Homotopic topology". - Akade'miai Kiado'. Budapest, 1986. Затем был перевод на японский язык в 1990 году.
1970 год
На протяжении последующих лет сделал много докладов по математике на различных семинарах, научных конференциях и конгрессах. В частности, в СССР неоднократно выступал в качестве лектора в Воронежских Зимних Математических Школах (конференциях), а также в Летних Школах в городе Кацивели, в Крыму. Хочу вспомнить здесь Селима Григорьевича Крейна, известного математика, много сделавшего для организации знаменитых Воронежских Зимних Школ. Мы с ним были хорошо знакомы. Всегда восхищала его энергия и способность вовлекать молодежь в серьезную науку. Много лет большие и яркие геометрические и топологические Воронежские Школы организовывал известный воронежский математик Юрий Григорьевич Борисович. Потом эту важную традицию продолжили другие воронежские математики, в том числе Костин Владимир Алексеевич.
Защитил кандидатскую диссертацию 11 декабря 1970 г. На заседании Ученого Совета мехмата МГУ эта диссертация была признана выдающейся. Раньше была такая форма оценки некоторых, особо интересных, диссертаций. Тема диссертации: "Классификация вполне геодезических многообразий, реализующих нетривиальные циклы в римановых однородных пространствах". Работа была выполнена на стыке геометрии, топологии и алгебры. Получила прекрасные отзывы специалистов.
ПУБЛИКАЦИИ ПО МАТЕМАТИКЕ:
#7 Фоменко А.Т. "Полиномы Пуанкаре некоторых однородных пространств". - Труды семинара по векторному и тензорному анализу. М., изд-во МГУ, 1970, вып.15, с.128-152.
#8 Фоменко А.Т. "Некоторые случаи реализации элементов гомотопических групп однородных пространств вполне геодезическими сферами". - Доклады АН СССР. 1970, т.190, No.4, с.792-795.
#9 Фоменко А.Т. "Многомерная задача Плато и особые точки минимальных компактов". - Доклады АН СССР. 1970, т.192, No.2, с.293-296.
#10 Фоменко А.Т. "Гомологические свойства минимальных компактов в многомерной задаче Плато". - Доклады АН СССР. 1970, т.192, No.1, с.38-41.
#11 Фоменко А.Т. "Реализация циклов в компактных симметрических пространствах вполне геодезическими подмногообразиями". - Доклады АН СССР. 1970, т.195, No.4, с.789-792.
СМИ (Средства массовой информации) ОБ АВТОРЕ (О МАТЕМАТИКЕ И ЖИВОПИСИ)
1970, 17 ноября. "Учительская Газета" сообщает о предстоящей защите А.Т.Фоменко кандидатской диссертации. В то время сведения о всех предстоящих защитах в обязательном порядке публиковались в прессе, для гласности. 1970. Руковожу музыкальным клубом Топаз. 1970, 11 февраля: газета "Московский Университет". Статья М.Слуцкого "Наедине с музыкой", в которой сообщается о музыкальном клубе "Топаз" (на мехмате МГУ), созданном А.Фоменко. 1970 год, 16 декабря. Статья "На кого равняется студент?", в которой сообщалось о клубе Топаз, организованном А.Фоменко и об успехах этого Клуба.
1971 год
Выступление профессора Михаила Михайловича Постникова на мехмате МГУ в лекционной аудитории 16-24 на 16 этаже ГЗ при большом стечении народа с рассказом об исторических работах Николая Александровича Морозова – знаменитого русского ученого-энциклопедиста, почетного академика АН СССР, рис.3.27a
.
Здесь уместно сказать, что М.М.Постников – выдающийся математик, лауреат Ленинской Премии, человек чрезвычайно широких интересов. Меня с ним связывали долгие дружеские отношения, хотя были периоды, когда между нами возникали серьезные разногласия по вопросам хронологии. Об этом подробнее – ниже. Но эти расхождения и споры ни в коей мере не появлияли на мое глубокое уважение к его математическому творчеству и к нему лично.
Как мне говорил сам Постников, он познакомился с трудами Морозова примерно в 1965 году. В частности, М.М.Постников рассказывал в своем выступлении 1971 года о том, что Н.А.Морозов датирует античные затмения существенно по-другому, чем историки астрономии, причем указывает на ошибки и натяжки в «традиционных датировках». Доклад был интересен (вообще, М.М.Постников был прекрасным лектором) и запомнился мне, хотя в тот момент у меня не было ни малейшего желания изучать этот вопрос более глубоко. Историей и хронологией в то время не интересовался.
Руковожу музыкальным клубом Топаз.
ВЫСТАВКИ МОИХ ГРАФИЧЕСКИХ РАБОТ: 1971, ноябрь. Моя персональная выставка на механико-математическом ф-те МГУ. Длится три дня. Выставлено 50 работ. Организована кафедрой дифференциальной геометрии. Это была самая первая выставка моих графических работ. Потом выставок было очень много. От многих из них у меня в архиве сохранились книги отзывов. В основном - восторженные. Но есть и категорически ругательные. Читать их иногда интересно. ПУБЛИКАЦИИ ПО МАТЕМАТИКЕ: #12 Фоменко А.Т. "Периодичность Ботта с точки зрения многомерного функционала Дирихле". - Известия АН СССР. 1971, т.35, No.3, с.667-681. #13 Фоменко А.Т. "Многомерная задача Плато в экстраординарных теориях гомологий и когомологий". - Доклады АН СССР. 1971, т.200, No.4, с.797-800.
СМИ (О МАТЕМАТИКЕ И ЖИВОПИСИ)
1971 год, 6 марта. Газета "Московская Правда". Статья Г.Бутрим "Музыкальные вторники", в частности, о клубе Топаз, организованном А.Фоменко. 1971 год. Передача Московского Телевидения "Александровские вторники". Большое телевизионное интервью с академиком П.С.Александровым, а потом (более кратко) - с А.Фоменко о клубе ТОПАЗ.
